Светлана Казанцева, корреспондент издания «Аргументы и факты», встретилась с художественным руководителем театра «Галёрка». Владимир Витько рассказал, как сделал Достоевского хранителем Омска и на самом ли деле произведения писателя сложны для понимания.

Ломая стереотипы. Как из произведений Достоевского сделать праздник души.

– Владимир Фёдорович, чем вызван такой интерес к Достоевскому?

– Если серьёзно и вдумчиво заниматься театром, то пройти мимо Достоевского просто невозможно – настолько масштабна эта фигура. Достоевский, наравне с Чеховым и Львом Толстым, является самым читаемым и востребованным на театральных площадках России автором. К слову, зарубежные театры не балуют российскую драматургию своим вниманием, занимаясь развитием своего искусства, но, несмотря на это, они проявляют большой интерес к произведениям представителей русской классики – Фёдору Достоевскому, Антону Чехову и Льву Толстому. Так что нам сам бог велел заниматься их творчеством.

Что касается интереса к творчеству Достоевского в «Галёрке», он далеко не случаен. Во-первых, я по первому образованию филолог, во-вторых, мы живём в Омске, куда революционер-петрашевец Фёдор Михайлович Достоевский, пережив собственную несостоявшуюся казнь, прибыл в качестве ссыльного каторжанина, а через несколько лет уехал глубоко верующим человеком. Когда человек попадает в ситуацию трагического периода своей жизни, он начинает многое понимать…

Достоевский… В процессе репетиций «Братьев Карамазовых», я видел, как актёры меняются под воздействием слова писателя. Чем глубже артисты погружались в произведение Достоевского, тем понятнее, и я бы даже сказал, роднее становится для них сам автор.

– Первая встреча с Достоевским произошла в 1994 году. Как это было?

– Это была постановка «Шуты села Степанчикова» в режиссуре Сергея Стеблюка по мотивам произведения «Село Степанчиково и его обитатели». Спектакль был создан для замечательной актёрской пары, которую я пригласил в наш театр, – заслуженного артиста России Константина Левашова и Татьяны Майоровой. Работа над постановкой стала праздником души. Мы не задумывались над тем, что это Достоевский, что постановка может не стать кассовой… Есть ведь расхожее мнение, что Достоевский философичный, мрачный, непонятный, а тут, наоборот, зрители попадали на праздник жизни, очень весёлый, смешной, ироничный. Зал покатывался со смеху. Директор омского музея Достоевского Виктор Вайнерман в своём отзыве о спектакле написал, что «Галёрка» сломала стереотипы о восприятии творчества Достоевского. К сожалению, с уходом из жизни Константина Левашова спектакль ушёл из репертуара.

Простой, понятный и честный

– Вторая встреча – «Братья Карамазовы». Вы работали над спектаклем очень долго. Почему?

– Создание инсценировки заняло у меня восемь лет. Периодически приходилось откладывать текст, много размышлять. Сначала получилось  200 страниц, потом – 170, дальше – всё меньше и меньше. Из литературного текста я делал драматический, причём не внёс в него ни одного своего слова. Приходилось сокращать большие предложения, оставляя их сокровенный смысл. Поразительно, что после этого становилось всё просто и ясно в понимании характеров героев и их мыслей. Когда осталось 70 страниц, актёры начали репетировать…

Уже на этапе подготовки спектакля начали проявляться какие-то мистические вещи. Так, чтобы помочь в работе над образом актёру Дмитрию Цепкину, который репетировал роль Алёши Карамазова, мы обратились в Епархию за консультацией. К нам приехал молодой священник. Звали его отец Зосима. Как помните, в произведении духовным учителем Алёши был старец Зосима… Что это? Совпадение?

И ещё… В финале спектакля многие актёры не могут сдержать слёз. К слову, зал тоже плачет. Это дорогого стоит.

Мы возили «Братьев Карамазовых» в Киев, играли на сцене театра им. Ивана Франко, в Санкт-Петербург – везде были полные залы, спектакль принимался очень хорошо, с каким-то проникновением.

– Эта постановка исчезла из репертуара…

– Она была законсервирована. Причин несколько, но основная – не стало Кирилла (Он играл Ивана в «Братьях Карамазовых». – Ред.). Спектакль не из тех, в который можно сделать быстрый ввод, должен быть долгий процесс вхождения в роль, и его невозможно проскочить. В прошлом году к нам пришли новые талантливые молодые актёры, так что, надеюсь, нынче осенью спектакль вернётся на сцену.

– Достоевского кем только не назвали: игроманом, антисемитом, развратником, гением, — а у вас он хранитель Омска. Как это получилось?

– Это целая история. Мы с Ириной Валентиновной, моей супругой, отдыхали в Сочи. Тут мне звонит из Омска наш главный администратор и сообщает, что она забронировала для нас билеты на спектакль-променад про город Сочи, поэтому нам нужно подойти к началу спектакля, взять наушники и получить удовольствие от необычного действа. Вместе с нами собралась группа человек 30, пошли по маршруту, а в наушниках зазвучал голос: «Я город, меня зовут Сочи…» Театрализованная прогулка длилась два часа. Было интересно. Почему бы не сделать такой спектакль в Омске? И сделали. Пригласили из Краснодара сценаристов, они месяц ходили по Омску, осматривали локации, общались с людьми, изучали историю нашего города. В результате сценарий был написан, маршрут выверен до секунды. Режиссёр записал для спектакля около 40 голосов действующих персонажей. Можно спросить, при чём здесь Достоевский? Именно с ним мысленно общается главный герой, передвигаясь по центру Омска. Так современная жизнь тесно переплелась с историей.

– Спектакли по Достоевскому нельзя репетировать впопыхах. Сколько времени уходит на постановку?

– Минимум полгода. На репетициях должен срабатывать закон диалектики о переходе количества в качество. Такие спектакли потом могут стоять в репертуаре годами и всегда собирать полный зал.

Депрессии.NET

– Что касается восприятия произведений Достоевского, то оно накладывает отпечаток на театральные постановки. Если вспомнить многочисленные версии «Братьев Карамазовых», «Идиота», они в большинстве своём как раз таки мрачные…

– Не так давно мне поступило предложение от одного режиссёра сделать в «Галёрке» постановку по мотивам романа «Идиот», в которой всего три персонажа – князь Мышкин, Парфен Рогожин и Настасья Филипповна. Спектакль эмоционально очень тяжёлый, это квинтэссенция отношений в любовном треугольнике героев, когда Рогожин убивает Настасью Филипповну… Я не люблю таких страшных спектаклей, поэтому больше склоняюсь к тому, чтобы восстановить «Шутов села Степанчикова». Театр должен приносить человеку радость. Честно говоря, не понимаю режиссёрского шаблона ставить Достоевского в чёрном кабинете.

– Каждый из режиссёров в Достоевском ищет что-то своё и пытается донести до зрителей. Этим объясняется жанровое разнообразие постановок: от лирики до чёрной буффонады. Некоторые даже переписывают Достоевского. Стоит ли это делать или всё-таки лучше отдать предпочтение классике?

– Переписывание Достоевского, да и вообще классику, – это больная тема. Считаю, что если ты полюбил творчество этого писателя, проникся им, то ставь в меру сил своих и разумения своего то, что он написал. Зачем переделывать произведение, вкладывать героям своего спектакля мысли других персонажей? Конечно, каждый имеет право на своё видение Достоевского, но трансформировать восприятие мира персонажей в зависимости от желания режиссёра не совсем этично по отношению к писателю.

– Достоевский у большинства сложен для восприятия. Стоит ли его упрощать на сцене, адаптировать для современного зрителя? И вообще, охотно ли люди идут на спектакли по Достоевскому?

– На Достоевского идут, как и на всякого другого автора, если это постановка любимого театра или на имя режиссёра-постановщика, или на любимых актёров.

Конечно, Достоевский сложен для восприятия. Но это только на первый взгляд. Когда по-настоящему вчитываешься в эти строки, когда он тебя буквально обволакивает всем этим сюжетом, этими мыслями, этой всей жизнью людей, то даже не замечаешь, как он становится и близок, и понятен. Это как хорошая музыка… Также и со спектаклем… Достоевский бывает мрачный, где-то даже трагический, но в то же время он душевный и радостный. И юмора, кстати, у него достаточно.

– Кто-то из театральных критиков сказал, что Достоевский для современного мира – это диагноз. Почему именно сейчас, в наше нестабильное время, интерес к Достоевскому вспыхнул с небывалой силой? Люди видят в его героях себя?

– Как недавно отметил режиссёр Карен Шахназаров в одном из своих интервью, «становится жить всё тревожней и тревожней, такое ощущение, что что-то надвигается». Когда человек варится в своих повседневных заботах, его жизнь тиха и размеренна, ему не приходят в голову мысли о зыбкости бытия, о метании души. Но события, происходящие в современном мире далеки от спокойствия, в этой ситуации человек начинает понимать, что он не вечен, и обращает свой взор внутрь себя, размышляет о том, кто он и каков его путь. Достоевский созвучен современным людям как никогда, так как занимался теми же вопросами.

– Достоевский у всех разный. Какой он у вас?

– Отвечу цитатой из Пушкина: «Печаль моя светла». Вера в бога – это светлое чувство, кто бы что ни говорил, и все тяжёлые события в жизни – это испытания, посланные богом, и их необходимо пройти. При любых обстоятельствах нужно видеть в человеке светлое начало, именно об этом говорит Достоевский.